За глянцевым фасадом хвалебных материалов о «доблестной полиции» в авторитарных государствах всегда скрывается жестокая реальность, где информационная сфера становится инструментом пропаганды, а правда — угрозой личной безопасности. История журналистки Высоцкой из известной передачи «Петровка, 38» — это путь от создателя образа идеальных правоохранителей до жертвы системы, которую она когда-то воспевала. Разбираем кейс профессионала телевещания, пошедшего против «своих», с управляющим партнером Коллегии адвокатов «Домбровицкий и партнеры» Анатолием Фурсовым.
Наш приглашенный эксперт – без преувеличения, архитектор правовых прецедентов. Он, благодаря глубокому пониманию механики авторитарных систем, способен не только выигрывать отдельные дела, но и формировать новые правовые подходы к квалификации политического преследования на международной арене.
Расскажите, почему успешная создательница пропагандистского контента оказалась в роли преследуемой?
— Это классический пример того, как система уничтожает тех, кто увидел ее изнанку, и решил предать увиденное огласке. Ксения пришла на программу «Петровка, 38» с самыми искренними намерениями, но быстро осознала, что ее работа — не поиск истины, а создание мифа о непогрешимости правоохранительных органов. Реальность совсем иная: сфабрикованные обвинения, продажность, повальная коррупция, взятки, жестокие пытки, узаконенное рейдерство в отношении бизнесменов и политические репрессии против несогласных. Тогда Высоцкая решила перейти в независимые издания и выразить свою гражданскую позицию через одиночный пикет. Система предсказуемо ответила жестко: обыски, допросы, угроза уголовного преследования по тяжелой статье с перспективой длительного заключения.
Как именно развивалась ситуация после того, как Ксения решилась на одиночный пикет?
— После проведенного девушкой одиночного пикета запустился стандартный механизм давления. Сначала последовало задержание правоохранительными органами — это обычная процедура. А вот затем началось тщательное изучение всего цифрового следа журналистки: ее тексты и публикации в социальных сетях подверглись детальному анализу. Именно в этот момент пришла информация о готовящемся вызове на допрос по уголовному делу, где уже рассматривалась возможность заключения под стражу. Санкция статьи — до 15 лет лишения свободы. Это явилось тем переломным моментом, когда стало очевидно: оставаться в стране, значит рисковать свободой. После обращения в «Домбровицкий и партнеры» мы начали действовать немедленно — пока доверительница еще оставалась на свободе, был организован ее срочный выезд в демократическую юрисдикцию и, параллельно, начата подготовка документов для получения международной защиты.
Какие правовые механизмы были задействованы для спасения Ксении Высоцкой?
— Мы сразу выделили три ключевых направления. Первое — превентивная блокировка возможного запроса в Интерпол через Комиссию по контролю за файлами. Второе — сбор доказательной базы политической мотивации преследования, включая анализ редакционной политики программы и эволюции профессиональной позиции. Третье — подготовка документов для получения статуса беженца с акцентом на профессиональную трансформацию из пропагандиста в диссидента. Наша Коллегия действовала параллельно с Международной группой компаний «Интерпол-СОС», и совместными усилиями нам удалось достичь поставленных целей: все претензии Интерпола к нашей клиентке были сняты; Ксения сохранила свободу, а возможно, и жизнь; девушка получила статус политического убежища в США, что позволило ей обрести стопроцентную защиту от так называемого правосудия страны исхода.
Как выстраивалась международная стратегия защиты?
— Наша методология включала синхронную работу трех юрисдикций. Адвокаты в России занимались оспариванием процессуальных нарушений, специалисты «Интерпол-СОС» блокировали возможный международный розыск, а американские коллеги готовили почву для предоставления убежища. Мы специально акцентировали профессиональную биографию Ксении — ее отказ участвовать в пропагандистской машине и переход к принципам честной работы в сфере информации.
Насколько вообще типичны случаи преследования работников прессы в постсоветском пространстве?
— Более чем типичны. Мы наблюдаем системную тенденцию: только за последние три года к нам обратились 47 представителей сферы коммуникаций из России, Беларуси, Казахстана и Азербайджана. Особую тревогу вызывает использование правоохранительных институтов для цензуры — когда те, кто должен защищать права граждан, становятся инструментом подавления инакомыслия. Подчеркну: в деле Ксении особенно показателен момент профессиональной эволюции — ее переход от государственного телевидения к независимым проектам стал ключевым аргументом при получении убежища.
Какие правовые прецеденты создает это дело?
— Кейс Высоцкой формирует важный прецедент в международной практике защиты работников прессы. Кроме того, нам удалось создать эффективный алгоритм защиты от гибридных методов преследования, когда государство использует правовые инструменты для политического давления.
Насколько реальным было получение убежища в США ?
— Шансы были высоки, и вот почему. Во-первых, мы составили девушке идеально документированный кейс, где была наглядно доказана трансформация из создателя государственных нарративов в исследователя нелицеприятных фактов действительности, за чем последовало целевое преследование. Это именно та схема, которую американские иммиграционные суды признают веским основанием для присвоения защиты. Во-вторых, мы действовали на опережение: собрали полный пакет документов, включая доказательства редакционного давления, протоколы задержания и экспертные заключения о политической мотивации дела. Но ключевым фактором, как я уже говорил, стала синхронная работа: пока наша Коллегия готовила запрос на убежище, Интерпол-СОС» блокировал возможный розыск. Это исключило правовые препятствия для легализации в США.
Реально ли другим гражданам, попавшим в беду у себя на родине, пройти по этому пути?
— Ситуация зависит от трех ключевых факторов. Во-первых, наличие документально подтвержденной истории целевого преследования — как для Высоцкойстало ее бегство из госпрограммы в независимое медиапространство. Во-вторых, возможность собрать полный пакет доказательств преследования до подачи ходатайства. В-третьих, способность предотвратить возможный розыск через Интерпол. При соблюдении этих условий и профессиональном сопровождении шансы остаются высокими. Однако каждый случай требует индивидуальной стратегии и превентивной работы.
Профессиональная защита может не только спасти от несправедливого преследования, но и вернуть веру в правосудие. Если вы столкнулись с политическим преследованием, незаконными уголовными делами или давлением со стороны правоохранительных органов — не пытайтесь бороться в одиночку с отработанной системой. Обращайтесь к профессионалам, которые знают, как помочь даже в самой критической ситуации, получить защиту от незаконного уголовного преследования, в том числе и трансграничного, политических репрессий, Интерпола.
